и жалела лишь об одном, что мерзкий червь умер слишком быстро. Кажется, осознание того, что мы отомстили, еще не уложилось в голове. Я переволновалась за Данияра. А он не подвел! Выдержал. Но меня почему-то гложет чувство, что со смертью князя Шумского ничего не закончилось.
– И никогда не закончится, – Стужев тяжело вздохнул. – Ты продемонстрировала, на что способна. А Данияр, вообще, ввел дворян в ступор. Воззвать к стихии рода и добиться ответа не каждый князь сможет. Иначе представь, что любой оскорбленный родственник мог бы бросить вызов главе рода с тем, чтобы самому занять его место. В одаренных семьях магия играет первостепенную роль. Только сильнейший представитель вправе претендовать на лидирующие позиции. Умудрившись призвать гнев стихии, твой брат показал, что уже сейчас сильнее деда, а значит, и всех Шумских вместе взятых. А что будет, когда мальчик подрастет и пройдет вторую инициацию? Многим семьям не понравится такое усиление, поэтому нам следует усилить защиту близких и рядовых членов рода. Они – уязвимое звено, ударив по которому можно добраться и до нас.
К схожим выводам пришел и Алим, когда по возвращении в особняк попросил меня перенести Мусечку в Левино. Жаль, так нельзя было поступить с Данияром. Пока весть о гибели Шумского не разнесли по всей империи, следовало купировать малейшие попытки бунта и задействовать людей, подготовленных братом на руководящие посты. К сожалению, тут я ничем не могла помочь Алиму, магическая почта которого разрывалась от сообщений. В ход шли ментальные приказы, компромат и средства массовой информации. У всех нас при себе имелись записывающие кристаллы, магические снимки с которых уже завтра появятся в газетах. Я даже в Вену смоталась за Цилей, взявшейся лично курировать важный проект. Сенсации она чуяла за версту. Заполучив материалы из первых рук, лисичка готовила информационную бомбу.
Остаток ночи прошел без сна. К десяти утра, как и было условлено, мы с Алимом в сопровождении опытных юристов прибыли в Земельный приказ. Даже с императорским содействием промурыжили нас там до окончания рабочего дня. Муторное это дело – поднять из архивов купчие на земли и строения, вытащить на свет свидетельства о рождении, аннулировать сведения о смерти, внести правки в кадастровые реестры и магические книги родов. Дальше – больше, на завтра запланирован визит в Магический приказ, где сдавался генетический материал, делались слепки силы, замерялся объем внутреннего источника и указывалась предрасположенность к стихиям. Таким образом велся своеобразный контроль и учет магов. Мало ли, кто-то нарушит закон, так на месте преступления останется магический фон, присущий конкретному магу.
А на вечер у нас вместе с Данияром запланирован визит к Шумским. По-хорошему, к ним следовало ехать сразу после бала. Но брат был не в том состоянии, чтобы наводить порядок в доме. О разыгравшейся трагедии семья узнала и без нас. Та же Агнияра собственными глазами видела, что произошло.
Все же, что ни делается – к лучшему. Еще неизвестно, как впоследствии повел бы себя Шумский. Мог ведь со злости отлучить мальчика от рода и лишить статуса наследника. Учитывая, что первой инициацией он привязал внука к огненному источнику, этим попросту загубил бы потенциал будущего боевого мага. Слава Богу, что этого не произошло. Теперь осталось проследить, чтобы ушлые родственнички не натворили дел. У Алима уже завербованы преданные люди на предприятиях князя. Они доложили, как забегали детишки, узнав о гибели главы. Каждый норовил урвать себе кусок состояния покрупнее. Или же рассчитывал взять наследника под контроль, чтобы самому верховодить в семье. Владимир Шумский активизировался и уже устанавливал в родовом поместье свои порядки. Рассчитывал, наверное, на поддержку Данияра. Конечно, не узнай брат правду о происхождении, у Владимира, может, что-то и получилось бы. А так, ничего ему не светит.
Наибольшую опасность представлял Елизар Шумский, который после провала Святозара в Юрьевске активно интересовался делами семьи и помогал отцу управлять семейными предприятиями. Еще у Агнияры имелись все шансы показать, кто в доме хозяин. Именно княжну я опасалась, подъезжая к московскому особняку Шумских.
В доме, погруженном в тишину, царил траур. Останки князя собрали в урну и установили в центральном зале, чтобы родственники попрощались с главой. Помещение утопало в тигровых лилиях, из-за чего в воздухе витал тяжелый цветочный аромат. У помоста, где расположили золоченую урну, вывесили портрет князя с черной лентой на уголке.
С нами прибыли дружинники и опытные в таких делах юристы. Присутствие Данияра с группой поддержки не оставило шанса нечистым на руку слугам стащить под шумок хозяйские ценности. Охрана сразу принесла присягу наследнику, и брат указал меня с Алимом как людей, которым ни в коем случае нельзя чинить препятствий. А дальше уже ашкеназец отправил своих помощников наводить порядки. Один прижал управляющего, потребовав немедленного отчета и инвентаризации, второй засел в кабинете князя разбираться с бумагами, а третий перетасовал отряды дружинников, разбавив нашими людьми и назначив их командирами, и занялся проверкой охранных систем.
Собственно, здесь мы и не ожидали серьезного сопротивления. Вот в Суздали, где Агнияр Шумский имел значительный вес, придется сложнее. С этим вопросом тоже нельзя затягивать, а потому мы наметили его решение на завтра. Пока Алим занимался организационными моментами, а Данияр изъявил желание присутствовать при этом, я отправилась на поиски Агнияры. Зная мстительный характер девушки, следовало разобраться с ней сразу, а не дожидаться подлого удара в спину.
Слуги быстро подсказали, где находятся комнаты княжны. Они же предупредили, что хозяйка, как приехала, так заперлась там и никуда не выходила. Даже от еды отказывалась, хотя девушку каждый раз настойчиво звали к столу. Постучав для приличия и не дождавшись ответа, я открыла тропу по другую сторону двери. В комнатах царил полумрак, свет не попадал внутрь из-за плотно задернутых штор. Гостиная хранила следы погрома, будто кто-то хотел расколотить здесь каждую хрупкую вещь. Под ногами хрустели осколки стекла, в глаза бросался сбитый со стены и порезанный крест-накрест портрет Агнияры. Из спальни доносились приглушенные всхлипы.
Девушка в одном нижнем белье лежала на боку, подтянув ноги к животу и крепко прижав к себе подушку. На полу валялись остатки бального платья, поблескивали драгоценности. Услышав шаги, княжна приподнялась, воспаленным взглядом вглядываясь в полумрак.
– Кто здесь? Проваливайте! Никого не хочу видеть! – со злостью швырнула в меня подушкой и рухнула на кровать.
Неужели так убивается по старику? Сомневаюсь, что кто-то испытывал к нему нежные чувства. – Я ловко уклонилась от снаряда и подошла ближе.
Что-то в облике девушки было неправильным, и я не сразу поняла, что именно.
